Об Италии
Капелла Бранкаччи: реставрационные работы
Также читайте:
Капелла хранит один из наиболее вдохновенных и прекрасных во всем западноевропейском искусстве циклов фресок, над которым работал Мазаччо при участии Мазолино с 1425 по 1428 гг. Полвека спустя работу над фресками закончил Филиппино Липпи. Недавние реставрационные работы (1984-1988 гг.) позволили удалить все позднейшие наслоения и дали возможность восстановить оригинальные пропорции, где форма, цвет и свет сливаются воедино в совершенной гармонии.
В 1425 году известный в то время мастер Мазолино получил от богатого флорентийца Бранкаччи заказ на роспись фамильной капеллы Бранкаччи в церкви Санта-Мария-дель-Кармине (Santa Maria del Carmine). Чуть позже к зрелому Мазолино присоединился другой художник, совсем еще мальчишка, с длинным именем, которое мало кому было известно, ибо даже самые близкие друзья называли его просто – Мазаччо, что в переводе означает 'мазила'.
Два художника разделили между собой различные эпизоды из жизни святого Петра, а именно ему должен был быть посвящен цикл фресок, и приступили к работе. Уже довольно скоро стало ясно, что творения Мазилы ничего общего с традиционным стилем Мазолино не имеют. Мазаччо стал по сути первым, кому средствами линейной и воздушной перспективы удалось построить удивительно реальное пространство, разместить в нём мощные фигуры персонажей, правдиво изобразить их движения, позы, жесты, а затем масштабы и цвет фигур связать с природным или архитектурным фоном.
Когда я впервые увидел фреску 'Изгнание Адама и Евы из рая', мне показалось, что передо мной творение не начала кватроченто, но 19-ого века, – настолько в выражении силы и остроты чувства Мазаччо опережает своё время. Если у Мазолино на другой стороне капеллы Адам и Ева выписаны мягко и слащаво, у Мазаччо они погружены в беспредельное отчаяние: Адам, закрывший лицо руками, и рыдающая Ева, с запавшими глазами и тёмным провалом искажённого криком рта.
Мазаччо, работая над фресками, иногда попросту хулиганил: например, помещал в новозаветные истории современных ему флорентийцев, одетых по последней моде 15-го века. В 1428 году Мазаччо вызвали в Рим, и цикл остался незаконченным, его дописывал полвека спустя мой любимый Филиппино Липпи. Фрески же немедленно были признаны шедеврами, и все ученики-живописцы ходили их копировать. В их числе Сандро Боттичелли, Леонардо да Винчи, Пьетро Перуджино, Микеланджело и Рафаэль, а также многие другие. По легенде молодой Микеланджело однажды заявил своему приятелю, что тот никогда так не сможет. Приятель полез драться и сломал Микеланджело нос.
Если Джотто послужил предвестником ренессанса, то Мазаччо, можно сказать, открыл собой Ренессанс в живописи.
...Одним осенним римским днем 1428 года Мазаччо вышел из дома и отправился в мастерскую. Ему было 27 лет. Никто и никогда его больше не видел.
1099 год. Первый Крестовый поход. Рыцарь, родом из Флоренции, первым перелезает через иерусалимскую стену, за что получает от благодарного Готфрида Бульонского два куска кремня из храма Гроба Господня. Рыцарь привозит реликвию домой, к радости и гордости флорентийцев, которые сохранят камни до наших дней. Рыцаря зовут Паццино Пацци ('Pazzi' значит 'сумасшедший').
1478 год. Расцвет Возрождения. Почти все его величайшие мастера уже рождены: на подходе Рафаэль, Микеланджело и Джорджоне еще дети, но уже вовсю творят Боттичелли, Леонардо да Винчи, Филиппино Липпи. Но не они основные действующие лица жизни Флоренции, тогда главного города мира. А два брата, которые собираются на пасхальную мессу: младший - красавец, рыцарь, футболист и дамский угодник (по слухам, Симонетта Каттанео, Весна и Венера Сандро Боттичелли, является его возлюбленной) - Джулиано, и старший - политик, поэт, лютнист, меценат - Лоренцо. Их фамилия - Медичи.
Братья не знают, что совсем недавно они избежали смерти. Дважды их приглашали на обед, собираясь отравить, но неожиданная болезнь Джулиано спутала карты заговорщикам. По дороге к ним присоединяется кардинал Рафаэлло Риарио. Он обнимает Джулиано за плечи - проверяет наличие доспехов. Доспехов нет.
Колесница истории останавливается на развилке из двух дорог. На одной из дорог написано 'Медичи', на другой – 'Пацци', а заговорщики именно они, представители знаменитого банкирского дома и второй по влиятельности семьи во Флоренции. Трудно сказать, почему Пацци не смогли выждать еще пару лет. Лоренцо Медичи не зря зовут Великолепным, а великолепие стоит больших денег. Как пишет Макиавелли, Ренато Пацци даже предлагал вместо заговора просто ссудить Медичи денег под высокий процент. Но предложение не прошло - у подстрекателя покушения, Папы Сикста IV, не было времени ждать.
Но вернемся к мессе. Братьев оттесняют друг от друга. Франческо Пацци с такой яростью наносит удары кинжалом Джулиано, что умудряется ранить заодно и себя. Джулиано мертв, позже в нем насчитают 19 ран. Лоренцо, раненному в шею, везет: быстро сообразившему в чем дело Анжело Полициано удается впихнуть Лоренцо в ближайшую капеллу и оттеснить нападавших мечом.
Через некоторое время Лоренцо с перевязанной шеей появляется на балконе своего дворца. Выбор сделан. Колесница истории набирает ход по дороге Медичи. Шествие сторонников Пацци по городу с криками 'Долой тирана' и 'Народ и свобода' встречается градом камней. Попытка захватить здание городской администрации также заканчивается провалом.
Ну а дальше... Дальше все было как обычно. Горожане взялись за дело рьяно и с диким упоением: большая часть как самих Пацци, так и их сторонников, реальных и мнимых, была ими растерзана. Мальчишки в те дни головами играли в футбол, а их матери из сердец и печени 'врагов народа' варили суп. Те, кто не достались толпе, были вывешены из окон палаццо Веккьо. Позднее так же поступит с потомком Пацци и доктор Аннибал Лектер. Но это в книге и в кино. В реальной жизни Пацци практически не осталось, имущество их было конфисковано, герб с дельфинами запрещен, женщин Пацци возбранялась брать в жены под угрозой обвинения в бунте. Одна лишь капелла Пацци, шедевр гениального Брунеллески, сохранилась. О ней речь пойдет позже.
На его месте поначалу располагалась другая церковь, церковь святой Репараты. Почему именно эта замученная в 3 веке в Палестине святая явилась в ночь накануне решающего сражения с готами в 405 году полководцу Стилиху, науке, как говорится, не известно. Но церковь Репарата после победы Стилиха получила.
Более полутысячи лет церковь спокойно себе отстояла, пока, наконец, в темные итальянские головы городских властей не пришла светлая мысль выстроить на ее месте новый собор, который своей красотою и величием должен был затмить аналогичные сооружения тосканских городов-соперников.
По идее проектировщиков, собор должен был вмещать все население города, составлявшее на тот момент, не много не мало - 90 000 человек. Посвятили 'крытую площадь' св. Деве Марии с цветком лилии в руке (Санта-Мария дель Фиоре), и в 1294 году закипели строительные работы. Одно время ими даже руководил сам Джотто. Он, впрочем, быстро отвлекся на кампанилу, которую, однако, также не успел закончить.
От старой церкви Репараты, разрушенной в 1375 году, новому собору достались простые линии и две колокольни, а также старое имя, непожелавшее выветриться из голов горожан. Проблему эту решили так, как и всегда решают подобные проблемы: городские власти ввели большие штрафы за использование старого названия - и новое название удалось внедрить. Фасад собора так и остался недоделанным и радовал глаз статуями Донателло, пока его, не Донателло, разумеется, по указанию Франческо I Медичи не заменили на расписной холст, предварительно пустив старые его плиты на новый пол. Холст достоял до XIX века. А потом Флоренция стала на время столицей Италии - и в добровольно-принудительном порядке обзавелась фасадом, который как сразу всем не понравился, так и продолжает всем не нравиться до сих пор. Эх, вернуть бы тот, 'недоделанный'...
Сам собор сохранил свой суровый вид до наших дней, хотя и украшался в течении ряда веков многочисленными произведениями искусства. На нескольких из них мы остановимся особо. Поскольку суть Возрождения была в том, чтобы научиться управлять реальностью, важную роль играло учение о перспективе. Перспективу в живопись ввел Мазаччо, что стало одним из главных событий в истории живописи. Его 'Троица' написана на стене Дуомо, но скелет Адама, первого человека, как будто лежит в выемке под каменным выступом. Там же - надпись: 'Я был тем, чем вы являетесь, и есть то, чем вы станете'. А над выступом - распятый Христос висит на кресте в реальном пространстве, как будто в боковом пределе. Трудно поверить, что это не объемные формы, а лишь живопись.
Учение Мазаччо о перспективе получило развитие в работах другого гения Возрождения - Паоло Учелло. Новое занятие поглощало Учелло полностью, дни и ночи напролет он что-то вычерчивал, придумывал формулы... Когда его молодая жена напоминала ему, что пора спать, он, с трудом оторвавшись от своей работы, восклицал: 'Какая сладостная вещь - перспектива'. Жена, говорят, сильно обижалась.
Трудно сказать, пожадничали флорентийцы или у них действительно не было тогда денег, но конную статую знаменитому кондотьеру Джону Хоквуду, защищавшему город рекордно долгое время, они решили заменить на соответствующую фреску в Дуомо. Фреску поручили выполнить Учелло. Он и выполнил: огромная монохромная (одноцветная) фреска изображает не живого человека, а его конную статую, да не простую. На нижний постамент зритель смотрит снизу вверх, а на Хоквуда с лошадью, что на этом самом постаменте обитает, сверху вниз. Такое вот объемное изображение. Кто говорите кубизм придумал? В каком веке?
Авангард редко встречает понимание современников - и в этом случае не встретил. Был скандал. Чудом фреску не замазали. Повезло.
Об Учелло, этом самом загадочном гении кватроченто, опередившем свое время, мы еще поговорим особо, если все же рискнем зайти в галерею Уфицци (а туда ведь как зайдешь - не выйдешь!), а пока обратим внимание на часы с 24-часовым циферблатом, идущие не в ту сторону, работы того же Учелло, кто бы сомневался. Они, кстати, все еще идут...
Комментарии: